Неутомимая охотница

Бичем, почему-то не удивившись ее словам, продолжал разглядывать птиц. Невозможно сосчитать, сколько здесь видов, и все кричат, каркают, вопят, пищат, орут! У края воды топчутся сорочаи и серые ржанки. Волна на этот раз отхлынула быстрее обычного, и его знакомый чирок, потеряв равновесие, на миг беспомощно повалился на бок.

— Как я уже говорил, мой фамильный дом, Пейлдаунс,  — начал лорд Бичем,  — находится вблизи побережья Северного Девона. Со скал виден остров Ланди. А птиц сколько! Невозможно сосчитать. Весной их стаи закрывают небо как тучи. В детстве я больше всего любил буревестников, маевок и гагарок: ах, какие они бесцеремонные и Горластые! Если не перебраниваются друг с другом, то преследуют тех несчастных, кто по ошибке вторгся в их царство, и приходится срочно искать убежища. Поразительное время года!

— Никогда не была в Девоне. А где именно находится Пейлдаунс?

— Между заливами Ком-Мартин и Вуди, рядом с деревней Бассет. Там на прибрежных скалах часами сидят бакланы и топорики. Бывают дни, когда бесчисленное количество глупышей вьются и падают камнем вниз прямо над головой. Если один улетает, другой немедленно занимает его место, так что над головой образуется нечто вроде плотного покрывала.

Она воззрилась на него, словно видела в первый раз, и с расстановкой проговорила:

— Не думала, что ты так хорошо знаешь птиц и любишь природу. Обычно при мысли о высокородном джентльмене перед глазами сразу возникают колода карт, бутылка бренди, расстегнутый жилет…

— И красный нос? И еще женщина, нагнувшаяся над ним так низко, что груди выпадают из лифа.

— Довольно верное изображение. Что ж, справедливо. Мужчина с его репутацией обычно не склонен восхищаться окружающим пейзажем.

— Хелен, мужчина, считающийся признанным знатоком женщин и идеальным любовником, вполне способен ценить и другие вещи. Жизнь — это не только пьянство, игра в карты и мягкая женская плоть.

Спенсер сумел заставить ее замолчать, пусть и на минуту, и это ему понравилось. Он посмотрел в сторону веселой компании красноногих гусей, которая никак не могла решиться, остаться на мокром песке или взлететь на вершину скалы. Даже у гусей есть вожак! Вдохновленный этой мыслью, он продолжил:

— Женщина, даже такая сильная, как ты, нуждается в мужчине, способном вести ее по ухабистым дорогам жизни.

Хелен взглянула на него, вопросительно склонив голову. Спенсер показал вверх:

— Видишь, как гуси взмыли в небо идеальным треугольником? Они нуждаются в вожаке, который указывал бы им путь. Как и любая женщина. Ей необходим мужчина. Именно это я и хотел пояснить.

— Если бы я могла летать,  — вздохнула она, прикрыв глаза ладошкой от солнца и любуясь гусями,  — мне никто бы не понадобился. Я была бы совсем свободна.

Он снова впился глазами в ее нежные губы.

— Возможно. Честно говоря, мужчина предпочитает лежать в постели с женщиной, а не философствовать на тему гусей и вожака и не изучать строение каждой пиявки. Однако если мужчина достаточно умен — вроде меня,  — он способен делать несколько дел одновременно, причем одинаково хорошо. Свобода для женщины, Хелен,  — покоряться такому вожаку, как я.

Она наклонилась, сорвала желтый мак и бросила в него. Он поймал цветок, стряхнул с него грязь и поднес к носу.