Неутомимая охотница

Хелен тяжело дышала, по-прежнему продолжая извиваться, и в этот момент он понял, что для него все кончено. Когда они наконец немного успокоились, он запустил пальцы в ее прекрасные волосы, ощупью вынул шпильки и, зарывшись в них лицом, вжал в мягкую подушку кресла и прикусил мочку ее уха. Только после этого он, собравшись с духом, приподнялся на локтях и посмотрел на нее. И все началось сначала. Подумать только — достаточно было одного взгляда на ее раскрасневшееся лицо, полуоткрытые губы, неукротимый блеск глаз. И у нес еще хватило дерзости поднять руку и коснуться его подбородка!

— Тут крошечная ямочка. Мне всегда нравились подбородки с ямочками:

Вот так. Всего-навсего.

Он со свистом втянул в себя воздух, снова стал целовать ее, и не прошло нескольких секунд, как плоть его набухла неистовой страстью. Больше он не удивлялся такой странной реакции. Просто начал двигаться в ней, но на этот раз честно пытался, чтобы все длилось немного дольше, и, по правде говоря, сумел добиться своего. Можно сказать, прошло не меньше минуты, прежде чем он снова яростно устремился в нее, а она, поймав ритм его движений встречным движением бедер, неистово отвечала на каждый выпад. В какой-то крошечный миг просветления он вдруг понял, что она тоже стремится достичь блаженства одновременно с ним. И когда его горячие пальцы нашли крохотный бугорок плоти, она пронзительно закричала, и он исторгся в нее.

— — Хочу, чтобы ты была сверху,  — пробормотал Спенсер. Хелен ничего не ответила, но он и не ждал ответа. Она обмякла под ним, как тряпичная кукла: возможно, спала. Он обессиленно рухнул на нее, словно кто-то ударил его по голове. Только боли не было, и он словно провалился в сон, не выпуская Хелен из объятий, и при этом каким-то краем сознания успел сообразить, что стянул панталоны, но не снял ни фрака, ни сорочки.

Настоящая свинья. Но об этом он подумает позже. Он проснулся от прикосновения мокрого языка к левому уху.

— Спенсер,  — шепнула Хелен, снова лизнув его. Он навис над ней, балансируя на локтях. Она выглядела сонной, довольной и одновременно возбужденной. По меньшей мере странное сочетание, которое мгновенно зажгло в нем ответные чувства.

— Спенсер,  — повторила она и, когда он подался вперед, чтобы поцеловать ее губы, вновь насладиться их вкусом, заявила:

— Я видела картинки, когда женщина сидит верхом на мужчине. Хотелось бы попробовать. Надеюсь, ты не считаешь, что я слишком велика?

— О нет, но не сейчас, Хелен. Не сейчас. Прости, но не могу. Я старый человек, Хелен…

Но он уже проникал в нее все глубже, с каждым мгновением становясь все тверже, а она в забытьи кусала его, лизала, и мир снова пошатнулся на своих осях'.

— Умираю,  — застонал он, когда они лежали, крепко прижимаясь друг к другу, и у него не было сил даже поднять голову.  — Мне тридцать три, и я умру во цвете лет. Хелен, я человек обширного опыта и разносторонних интересов, но в жизни ничего подобного не испытывал. Я измучен до потери сознания. Не хочешь немного поспать вместе со мной?

Хелен глубоко вздохнула и закрыла глаза. Легкая улыбка играла на ее губах. Он поцеловал ее, и они опять заснули, Проснулся лорд Бичем оттого, что замерз. Наступили сумерки. Он медленно приподнялся, натянул панталоны и надел туфли. И долго стоял над Хелен, прислушиваясь к ее ровному дыханию, глядя на эти великолепные ноги, забрызганные белыми потеками его семени. Небывалые доселе чувства обуревали Спенсера с такой силой, что он застонал. Он не просил от судьбы ничего подобного. Жизнь его до сих пор была идеальной. Ну разумеется, так и должно быть. Он сделал все, чтобы существование его было приятным, и проводил дни в забавах и развлечениях. Он не был ни злобным, ни мелочным, просто его мало что интересовало помимо собственных удобств.